Обитатели холмов [издание 2011 г.] - Адамс Ричард (книги без регистрации полные версии .txt) 📗
— Что ж, тогда проще его и спросить, — ухмыльнулся Шишак. Он придвинулся поближе к незнакомцу и принюхался, как раньше Орех. На него, видно, тоже подействовал запах столь откровенного благополучия, ибо Шишак заколебался, умолк, но потом грубо и резко спросил: — Кто ты такой и что тебе надо?
— Меня зовут Барабанчик, — ответил кролик — Мне ничего не нужно. А вы, как я слышал, проделали долгий путь.
— Может, и долгий, — отрезал Шишак. — Но себя защитить пока еще в силах.
— Я в этом не сомневаюсь, — откликнулся Барабанчик, поглядев на ободранных, перепачканных в грязи кроликов с таким видом, что, мол, только вежливость не дает ему высказаться на этот счет — Правда, от непогоды защититься непросто. Скоро пойдет дождь, а вы еще не закончили рыть норы. — И он повернулся к Шишаку, будто ожидая, что тот сейчас задаст следующий вопрос.
Шишак смутился и промолчал. Он понимал происходящее не лучше Ореха. В полной тишине слышен был только поднявшийся ветер. Над головами кроликов закачались и заскрипели дубовые ветви. Неожиданно вперед вышел Пятик.
— Нам непонятно, чего ты хочешь, — заявил он. — По-моему, лучше прямо сказать об этом и выяснить, в чем дело. Можно ли тебе доверять? Много ли здесь кроликов? Вот что мы хотим знать.
Напряженный голосок Пятика тронул Барабанчика не больше, чем все остальное. Он погладил с тыльной стороны лапой одно ухо и ответил:
— Я думаю, вы морочите себе голову пустяками. Но раз это так вас волнует, я отвечу: да. Нам доверять можно, мы никого не собираемся прогонять. Живем мы неподалеку. Правда, нас не так много, как хотелось бы. И с какой стати нам обижать вас? Травы тут на всех хватит.
Несмотря на странно равнодушный тон, говорил он так убедительно, что Орех устыдился.
— Мы столкнулись с большими опасностями, — попытался объяснить он, — и все новое нас пугает. В конце концов, вы ведь могли решить, будто мы собираемся увести крольчих или выгнать вас из нор, могли ведь испугаться.
Барабанчик серьезно выслушал Ореха, потом ответил:
— Что касается нор, про них я тоже хотел кое- что сказать. Норы у вас мелковаты и не слишком удобны. Так ведь? Входы с наветренной стороны. А надо сказать, ветер, как сегодня, бывает не часто. Сегодня он южный. Обычно же здесь дует западный — как раз куда смотрят у вас выходы. А в нашем городке места много, поэтому, если вы все же решитесь прийти, вам будут рады. Теперь извините, мне пора. Терпеть не могу дождь. Городок наш — за лесом напротив, сразу, как обогнете склон.
Барабанчик сбежал вниз по склону и перепрыгнул через ручей. Наши приятели смотрели ему вслед, пока он не добрался до подлеска и не исчез в зеленых зарослях орляка. Упали первые капли дождя, застучали по дубовой листве, покалывая розовую голую кожицу на внутренней стороне кроличьих ушек.
— А он славный. И крупный какой! — восхитился Алтейка. — Непохоже, чтобы у них тут была трудная жизнь.
— Что делать будем, Орех, что скажешь? — спросил Серебряный. — Он ведь дело говорит. Эти наши ямки, в них едва-едва спрячешься от дождя — и все. К тому же придется разделиться — всем вместе в одну нору не влезть.
— Сейчас пророем ход, — заявил Орех, — и между делом как раз и обсудим все, что он сказал. Пятик, Шишак, Черничка, давайте со мной. Остальные пусть подумают о себе сами.
Нора была мелкой, узкой и неудобной — двоим не разойтись. А если туда влезут четверо, придется им лежать, как бобам в стручке. Только сейчас Орех начинал понимать, с чем они решились расстаться. Дома каждый чувствовал себя в безопасности, норы и переходы со временем стали гладкими и удобными… Никаких тебе кочек, выбоин. Каждый клочок земли пропах кроликами — там чувствуется неодолимое течение кроличьего рода, которое властно и бережно увлекает с собой всех. Сколько трудов положили на это бесчисленные прапрабабушки и прапрадедушки. Все ошибки давно исправлены, что осталось — проверено временем. Ни дождь там не заливает, ни зимний мороз не пробирается в глубь городка. Из команды Ореха никто прежде в рытье по-настоящему не участвовал. То, что они сделали утром, было попросту ерундой; единственное, чего хотели беглецы, — выкопать небольшое укрытие, где можно хоть как-то спрятаться.
В непогоду быстрее всего обнаруживаешь недостатки жилища, особенно если оно чересчур тесное. Если вдруг вам случится оказаться в таком местечке, где можно сесть, лишь тесно прижавшись к соседу, то тогда вам представится полная возможность самому оценить все его достоинства. Шишак с обычной энергией принялся за работу, а Орех сел у входа, задумчиво глядя на рябенькую завесу бесшумного дождика, который уплывал все дальше и дальше по узкой долине меж двумя покрытыми подлеском склонами. Рядом, возле самого носа Ореха, блестела каждая травинка и каждая ветка папоротника, клонясь к земле под тяжестью стекающих капель. Воздух наполнился запахом прошлогодней дубовой листвы. Похолодало. Вишня посреди поля, под которой утром они отдыхали, стояла промокшая, с разодранной шапкой цветов. Пока Орех следил за дождем, ветер переменился, повернул к западу (как и предупреждал Барабанчик), и в нору влетели первые капли. Орех отодвинулся вглубь и прижался к приятелям. Снаружи приглушенно, словно издалека, доносился стук и шорох дождя. Серая пелена скрыла поле и лес, теперь опустевшие и притихшие. В листьях и травах замерла жизнь насекомых. Наступило время дрозду петь свою песню, но Орех не услышал его голоса. Он с друзьями — кучка грязных бродяг — сидели, прижавшись друг к другу, в сырой тесной яме в какой-то чужой земле. Даже спрятаться от непогоды им не хватило умения. И, скорчившись, кролики ждали, пока переменится ветер.
— Ну-ка, Черничка, — позвал Орех, — так что ты скажешь о нашем госте? Не хочешь ли прогуляться, посмотреть, как они живут?
— Ну, — ответил Черничка, — я вот что скажу. Пожалуй, единственный способ узнать, можно ли ему верить, — это сходить да посмотреть. По-моему, настроен он был дружелюбно. Но с другой стороны, если бы кто-то, испугавшись чужаков, решил заманить их в ловушку, то тогда он и начал бы с того, что послал к ним — а что, нет, что ли? — такого кролика, который умеет быстро расположить к себе. Может, нас и попытаются там прикончить. Но! Травы здесь, как говорил Барабанчик, и впрямь много, да и вряд ли хозяева здешних мест боятся, что мы выгоним их из нор или оставим без крольчих. Если у них все такие же рослые и крупные, как наш гость, они могут смело встречать толпу оборванцев. Наверняка они разглядели нас, когда мы появились. Мы тогда чуть не падали с ног от усталости. Самое время было им напасть. Или тогда, когда мы разделились, чтобы выбрать место. А нас никто не тронул. По-моему, они настроены дружелюбно. Мне только одно не дает покоя. Зачем мы им?
— Дураки потому и попадаются, что их легко провести, — произнес Шишак, который пытался сдуть с подсохших усов грязь, пуская со свистом воздух сквозь передние длинные зубы. — А мы и есть дураки, раз решили здесь остановиться. Может, и к лучшему, если нас проучат. Я-то не боюсь — могу пойти да выяснить, что и как. Если нас и впрямь решили надуть, то смогу доказать, что и я не прост. Но мне тоже не нравится этот дом. А спали мы последний раз вчера днем.
— Пятик, что скажешь?
— По-моему, лучше не связываться с этими кроликами. И убраться отсюда поскорей. Да что толку вам говорить?
Продрогший, промокший, Орех рассердился. Он привык, что решает Пятик, а теперь, когда ему нужна поддержка, как никогда, братец просто пытается сбить его с толку. Черничка дело говорит, да и Шишака поймет всякий, кто не трус. А Пятик, видно, вроде кузнечика — на одну трескотню и способен. Орех старался убедить себя в том, что Пятик говорит так лишь потому, что он обыкновенный недомерок, что все слишком изнервничались, измотались и им просто необходимо как следует отдохнуть. В эту минуту в дальнем углу норы посыпалась земля, обвалилась стенка, и в дыре показались голова и передние лапы Серебряного.
— А вот и мы, — бодро сказал Серебряный. — Орех, мы выполнили приказ — Алтейка роет с другой стороны. Но хотел бы я знать, что вы решили насчет — как его там? Дудочки? — нет, Барабанчика? Идем мы к ним или нет? Не сидеть же тут, как последним трусам, потому что нам, видите ли, страшно пойти и посмотреть, что там у них? Что они о нас подумают?
